Давайте споем песню о собаке ?!
эту nесню я наnисала nосле гибели моего дpуга, умеpшего от pака....
Ты больше никогда не встретишь у дверей
Не ткнешься мокрым носом мне в ладонь
Прости меня за то, что не смогла
Помочь тебе пройти сквозь эту боль
Прости меня за то, что без борьбы
Тебя я отдала, не тратя сил
За то, что рядом не было меня
Когда ты не прощаясь уходил
Ты для меня был самый лучший друг
И без тебя мой дом такой пустой
Полно забот, их бесконечный круг
Который мне не разделить с тобой
Мне плохо без тебя, и нету сил
Как память тяжело похоронить
Прости меня за то, что ты любил
Так сильно, как никто не смог любить
Ты больше никогда не встретишь у дверей
Не ткнешься мокрым носом мне в ладонь
И не посмотришь ласково в глаза
И расставанья не узнаешь боль.....
Просто иногда так бывает. Ты отдаешь все, а взамен получаешь только память. И твоя потеря живет с тобой столько, сколько ты ее вспоминаешь. У меня это постоянно…
С потерей Гамки я поняла, что самое страшное – это отдавать без боя… Без возможности бороться… Лишь тихо ждать поры приема решения…
Мы боролись за ее жизнь с момента появления у нас… Она росла счастливой, и была ей… Я очень на это надеюсь…
Но судьбу, даже собачью, обмануть невозможно…
Она, стала самой горькой моей потерей…
Девять лет вырванных нами из смерти… Девять лет ее жизни…
И такая смерть…
Саркома…
Что может быть несправедливее?
И снова надо отвоевывать ее жизнь… Только уже не года, не месяцы… Дни… Минуты…
Приговор… Я сразу и ясно это поняла… Муж – нет…
Наверное, в этот момент я сдалась, там в лечебнице…
Усыпить… Я тогда произнесла эти слова… Гамка шарахнулась от меня… Уговаривали меня втроем, вет, его помощник и муж. «Мы не усыпляем! - сказал вет. – Но для тебя я сделаю это. Потом… А сейчас ей надо жить» Низкий поклон за эти слова Еремину…
Я предала ее? Это до сих пор меня гложет… Я сдалась сразу… Муж поехал с ней домой, а я за ребенком, на танцы.
Наверное, в этот день во мне все перевернулось…
Я рвалась домой и не могла уехать с работы…
Я не хотела оставлять ее одну и не могла остаться с ней…
Все диеты, все запреты были сняты…
Новый год? По полной программе!
Не может есть обычную еду?
Шоколад? Ради Бога!
Только живи…
Сметану? Сколько хочешь!
Только держись, хороший мой…
Плавленый сыр? Запросто!
Кушай, маленький!
Языки говяжьи? Без проблем!
Только не сдавайся!
Икру?
Гамочка, милая! Да хоть Луну с неба! Только живи!!! Не давай своей нестерпимой боли побороть себя и меня!
Лифт не работает? Давай на руки! Донесу! Своя ноша не тянет!
Только живи, милая!
Боль… Она проникала повсюду… Глаза непонимающие, что происходит с ней, смотрящие с надеждой на меня… И моя беспомощность… Болеутоляющие это не помощь… Это только облегчение и отсрочка…
Это мое решение и только мое…
Как только время болеутоляющего сократиться, я приму решение… Однозначное…
И тебе, мой хороший, перестанет быть больно!
А мы справимся… Как-нибудь, справимся…
Сегодня наш последний вечер. Я просто полежу с тобой рядом и пошепчу на ушко те слова, которые ты так любишь… Я поглажу твою носовую впадинку, вытру глазки, промою складочки на лице… Не плачь… Завтра тебе будет хорошо… Боль уйдет… И тебе станет легко… Тебе все время будет тепло и совсем-совсем не больно… Не плачь, солнышко… Плакать я буду…
Она все поняла… Она поела, через силу, ради нас…
Она вышла на улицу… С трудом, но сама… Она попрощалась с любимыми местами…
И круг замкнулся…
Что это? Совесть? Или неприятие такой несправедливости? Два года она не отпускала меня…
Вот существует масса приборов: для подслушивания, для подглядывания, для просвечивания, для приглаживания... А вот почему нет приборов для сопереживания. На шкале стрелка, для которой всего два положения - "боль физическая" и "боль душевная".
Азбука счастья, в сущности, - это умение наслаждаться простыми вещами. Мир же познается не только разумом, но и интуицией...
В часы радости, в тихие сокровенные минуты внезапно и беспричинно сжимается от чего-то сердце, как от ночного или нежданного телефонного звонка. Это - время, это оно звонит своей жесткой рукой: мол, радуйся, но знай, я иду, и ничто меня не остановит...
Тот, у кого в колыбели фальшивый голос, теряет слух... И только истинно прекрасная, чистая музыка может вернуть, одарить его, вернуть душу.
Я не всегда знаю, что нужно делать, когда плохо близкому человеку, другу, соседу, знакомому... Но я всегда знаю: надо что-то делать! И, вот только, совсем не знаю, что делать, когда плохо мне самой.
Человек живет и привязывается невидимыми нитями - струнами к людям, которые окружают его. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль.
Бессмысленны слова и жалобы,
Так камень падает на дно,
Так из-под ног уходит палуба
Когда спастись не суждено.
Так уезжают с милой станции,
Последний дом… Рябины гроздь…
Так после трудной ампутации
Болит отпиленная кость.
Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты прошла. Я буду ждать в саду,
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо упаду.
Я веткой клена в сером блеске молний
В окошко стукну…В полдень на лугу
тебе молчаньем о себе напомню,
И облачком на солнце набегу…
А если станет грустно нестерпимо,
Не камнем груза лягу я на грудь.
В глаза тебе пахну смолистым дымом,
Поплачь еще немного и забудь.
Мы не вольны собой распоряжаться,
А кажется порой, на первый взгляд,
Что можем все!
И с возрастом сражаться,
И падать, чтобы снова подниматься,
Наотмашь бить, и верить наугад…
Но есть предел, и точка для отсчета
От той грозы, где первый был раскат,
От той прямой, где нету поворота,
Где крылья вырастают для полета,
Для счастья, как в народе говорят.
Страшной логикой мир наделен:
Подтверждаются худшие предположенья,
Уменьшаются боги – при их приближенье.
Страшной логикой мир наделен…
Злыдень крепок в кости. И тупица.
А талант не живучая птица…
Страшной логикой мир наделен.
Минуло. Не было и нет.
Остыло. Рук не отогреть.
Но и сегодня, как на свет,
Мне больно на тебя смотреть.
Ты опять войдешь в квартиру,
Лай привычный будешь ждать.
Но повесишь плечи криво,
Не захочешь куртку снять...
Вот сейчас бы на прогулку.
Эй, собаки! Эй, вы где?
Голос отзовется гулко
В предвечерней пустоте.
Сколько нужно время чтобы,
Сколько нужно сил опять,
Чтоб собак своих умерших
Так не звать, не звать, не звать...
Но они, ты знаешь, слышат
И они опять с тобой.
Ведь они же в ухо дышат
И приткнулись за спиной.
